Ветераны

Опубликовано Август 23rd, 2020 | Редакция газеты

Неизвестная война

Именно так назывался в Америке тот знаменитый двадцатисерийный фильм о Великой Отечественной войне, когда глазам предстала, если не вся правда, то большая ее часть.

И сколько бы мы ни читали книг о войне, сколько бы ни слушали рассказов ее участников, мы снова и снова открываем неизвестные страницы этой войны.

«Я хочу к маме…»

Их везли долго. Когда поезд останавливали на полустанках, девчонки бросались к окнам, посмотреть, где они находятся. Живя в далекой Сибири, большей частью в деревнях, они и не представляли себе, какая большая страна, в которой они живут.

Анна все время вспоминала дом, свою деревню, маму. Вспоминала ее ласковые руки и незаметно под стук колес засыпала. Просыпалась снова, когда останавливался поезд, и слышала разговоры девчонок о доме, о маме. Успокаивалась, узнав, что не ее одну тревожит мысль о доме.

Анна Ходыкина провела детство и сознательно выросла в селе Надеждино, здесь же, работая швеей в быткомбинате, чуть ли не с первых дней объявления войны с Германией, подала заявление с просьбой отправить на фронт.

Время тянулось медленно, каждый день сводки были все горестнее и тяжелее, первые похоронки уже приходили по домашним адресам, а она все еще не знала о судьбе своего заявления. И когда пришел вызов, сжалось в груди сердце, оценив враз свалившуюся на него ответственность. Что будет, как будет?

Медицинская комиссия работала так строго, словно отбирали девчонок для полетов в космос. И когда все проверки оказали позади, узнали, что их направляют в снайперскую школу. Слово и то было новым, а жизнь… Подъем, зарядка, учеба, строевая, класс, стрельбище, короткие минуты на свои личные дела, укромный уголок для письма домой, и усталый сон до нового подъема. День за днем, спрессованные в учебную программу, напоминали боевой рожок, где каждый патрон не должен пролететь мимо. До фронта было еще далеко, но трудности и тяжесть уже осознавали. У кого-то только жестче становилась рука, кто-то начал сомневаться, и когда одна из девчонок, заплакав, прошептала: «Я хочу к маме», – ее отпустили. Но такое случилось однажды, хотя отсев из школы тоже был порядочным. Жесткая подготовка ковала характерные черты снайперов: выдержку, терпение, расчетливость, хладнокровие, безжалостность. То, что получили они в школе, стало потом и основой во фронтовой жизни. Одной из сотен фронтовых снайперов стала Анна Ходыкина.

Гауптвахта

Когда, бывало, в беседах девушки задавали вопрос преподавателю, почему их взяли в снайперы, ответ всегда тешил их самолюбие… Женщины терпеливее, аккуратнее, выносливее. А точность глаза вообще поразительная. Это подтверждалось и результатами на стрельбищах. К окончанию школы девушки были отличными стрелками, умеющими не только обращаться с винтовкой, но и правильно замаскироваться, чтобы не быть пойманными на мушку врага. Ожидали отправки на фронт. Анна к тому времени считалась одной из лучших слушателей школы. Последовало предложение стать связной. Она, было, согласилась, но когда «командирша» сказала, что «будешь платочки, носочки стирать», категорически отказалась, за что и отсидела под арестом несколько суток. После этого случая фронт оказался значительно ближе.

Промах

О своих неудачах люди стараются не рассказывать. Да и мало ли какие причины не бывают. Анна Анисимовна, когда-то Ходыкина, а сейчас Пырсенко, не скрывает, что первый свой боевой выход был у нее неудачным. Она промазала и расплакалась, так обидно было.

Зато потом, на личном счету снайпера оказалось 88 убитых немцев.

– Спрашиваете, не страшно ли было убивать? Если не убьешь ты, убьют тебя. Только шевельнешься – и немецкий снайпер тебя поймает. Вот это и было страшным. Сидеть часами, не шевелясь, страшно, когда убивают твоих товарищей – страшно. Не верьте тому, кто говорит, что не боялся в войну. Боялись. Смерти боялись. Плена боялись. Девочка с нами служила, молоденькая, тоже снайпер, передовой боялась, все норовила то на кухню, то с посылками, только бы не на выход. Командир наш понимал ее, берег, но на Одере однажды послали ее «на охоту». Я, было, заикнулась, ведь боится. Мне ответил старший: «А ты не боишься?..» Убили эту девочку в первую же «охоту». Видать интуиция у нее сильная была, не даром передовой все избегала. А меня жизнь помиловала.

ФСЖ, ППЖ и другие

Других было, конечно же, больше. Но кто сегодня бросит камень во фронтовую случайную жену,  девчонку, волей судьбы оказавшуюся на фронте и, как всякая любая, женщина мечтающую о любви? Что с того, что это любовь случайная, на какой-то час. Воспоминаниями о ней жили потом годами, если оставались живыми.

Кто осудит сегодня полевую передвижную жену, делившую все тяготы фронтовой жизни со своим избранником? Не у всех оказалась счастливой послевоенная судьба, но все равно выросли дети, не знавшие, что есть война.

Не судите женщину, кому предназначена роль матери, роль любимой, но не бойца, воина, снайпера…

И снайпер Анна Пырсенко сегодня уже старая женщина, из тех, из других, не осуждает никого. Такой выдалась их судьба.

Фронтовое братство

Война исторически кончилась в мае 1945 года. Но она до сих пор жива. Жива в памяти, в письмах друзей, во встречах, когда нынешние старики, седые и некрасивые снова становятся молодыми, Аньками, Машками, в ладно подогнанных гимнастерках, такими, как были они пятьдесят лет назад.

Анна Анисимовна Пырсенко, с которой мы встретились в Чернолучье, где она живет уже много лет, рассказывая о своей жизни, все время оговаривалась, что обычная у нее судьба, в чем-то радостная, в чем-то несчастная. О себе меньше, больше о друзьях, подругах, о фронтовом братстве, которое помогло ей выжить в трудный период жизни, о встречах и расставаниях, первые из которых все реже, последние – чаще. Уходят из жизни бывшие солдаты. И это тоже жизнь.

Но встреча с Анной Анисимовной еще раз подтвердила ту мысль, что жизнь таких людей прожита не зря. Они боролись за наше с вами будущее. Уж какое оно, другой разговор, но они боролись за лучшее. Спасибо.

Л. Барахтянская
«Призыв», 1993 г.

Метки:




Наверх ↑

Выпуск: № 12 от 28.03.2024

  • Мы в социальных сетях